26 марта 2005 года

Хотела написать пару дней назад, да руки не дошли: уставала я. Хотела написать о беспомощности, которую я ощутила в очередной раз. Я видела, как у тетки на остановке вытаскивали кошелек из сумки. Я шла, чтобы сказать ей об этом. Меня остановил мужик и прогнал. И я испугалась. Ушла. Не сказала. А надо было поднять шум. А надо было... Они меня пасли. И я боялась "пера в ребро". И ничего не сделала.

Я ужасно себя чувствовала. Я не могу контролировать всё. Но ситуации, где я в силах помочь... Я не хочу включать философию пофигизма: это удел слабых. Я сильная. Я могу менять этот мир и я должна была помочь.

Кстати, по-моему, цинизм - тоже удел слабых. Людей, которые боятся впускать чувства. Которые защищаются юмором. Они считают себя... А на самом деле боятся, что не вынесут разрушений. Они боятся быть добрыми... Это жалко. Цинизм - это жалко.

...

Я болею. Лёнька со мной. Я люблю его. И он меня.

Я хочу с ним жить. Я сказала ему об этом. Он сказал, что это очень хорошая идея (уверена, он и сам давно и всегда о ней думал). Он тоже хочет жить отдельно от родителей. Жить со мной. Но только при нормальном материальном обеспечении. Это сколько? Это тысяч 12 на двоих. Мы решили, что вроде бы нормально. У нас нет этих стабильных 12-ти тысяч. Но будут. Я очень хочу скорее.

Просто потому, что хочется сберечь невмешательство. Мне трудно с родителями (с мамой) находить общий язык. Она придумала себе мой образ и не собирается с ним расставаться. Я не соответствую этому образу. Или соответствую только частично. Мне хочется самой. Хотя... Если с Лёнькой... То уже не самой...

Я сказала ему, что одной мне будет трудно. Да. Денег просто мало. Хотя похоже мне это необходимо. Одной. Чтобы без мамы и без Лёньки. Чтобы самой и одной. Но тогда с Лёнькой - расставаться. Потому что как ждать его, любить его и не спать с ним всегда, когда есть возможность?

Пусть Лёнька будет.

20 марта 2005 года

Позавчера к нам в офис пришел сумасшедший ученый. Он что-то предлагал, а я играла из себя супер-занятую даму и пыталась отделаться от него поскорее. Как тот режиссер в фильме "Симона". 

 - Лена, познакомься. Это Сергей Дмитриевич, - говорила мне Верочка, сидя в моем кресле - он хочет предложить нам свои услуги. И до этого поучаствовать в наших тренингах. - Она говорила это так медленно, а я так спешила на встречу с Лёнькой, что я стала нервничать и почти перебила её:
- Сергей Дмитриевич, какие услуги Вы хотите нам предложить? - Сергей Дмитриевич задумался. Он не знал, что сказать. Но под давлением моего нетерпеливого взгляда он проговорил:
- Я занимаюсь соционикой. Психологическими типами. Почти как юнговскими. И хотел бы посмотреть организацию изнутри, посетить тренинги, чтобы понять, где буду работать. - Он тоже говорил очень медленно. И за время его разговора я успела заметить, как сильно он похож на Певцова, уже захотела и перехотела сказать ему об этом.
- В какой форме Вы хотите преложить свои знания и умения? - он снова не очень понял. 
- Ну по типу личности...
- Нет, перебила я - в какой форме Вы можете передать свои знания? Я вот, например, свои знания по риторике передаю в форме тренинга Публичной речи...
- А... Тренинга... Ну я знаю, что речь тоже зависит от типа личности... - после этого я поняла, что конструктивной беседы не получится и сказала:
- Сергей Дмитриевич, у меня к Вам 2 вопроса: 1. Вы можете написать своё резюме, в котором опишите все свои умения и способности? Все свои места работы? и 2. Вы готовы платить за участие в тренингах? - он стал спрашивать про стоимость... А я его перебила и сказала, что он может не отвечать сейчас на мои вопросы. Пусть подумает. Решит. И тогда свяжется... Осавила его Верочке и убежала.

А он меня догнал. Чтобы выйти из офиса, надо спуститься по длинной лестнице без окон и дверей. Однажды, когда отключили свет в здании, я очень долго не могла подняться на этаж. Потому что темень - полная. Ни щели... Только в полу. И шел со мной по этой лестнице, пытаясь заговорить.

Я вела себя жестко. В образе бизнес-вумен.

И только сейчас я понимаю, что такой вот поход мог быть опасным. Верочка мне звонила и говорила, Что после его визита её всю трясло.

Сумасшедший ученый. Как изобретатель Симоны. Наверняка у него в голове есть что-то гениальное. А я это не захотела понимать. Не то, что я жалею. Отмечаю это. Отмечаю, что мне сейчас не нужны гениальные люди и идеи. Я в образе. В стандартах. В рамках. Во как.

А с Лёнькой все ок. Я от него ничего не требую, не обижаюсь не упрекаю. А он становится внимательнее, добрее и ласковее. Хотя он всегда таким был. Только частые ссоры его отдаляли от меня. Ссор нет 12 дней.  Хочется верить, что я нашла истину взаимоотношений и любви.

14 марта 2005 года
Дорогие друзья! Прошу запомнить, что я пишу дневник большей частью для себя. В том числе - для самолюбования. В том числе - для оттачивания своей индивидуальности через взаимодействие с другими людьми. Поэтому частота моих записей здесь будет зависеть только от моего желания.

Сейчас у меня есть желание. Спокойное такое. Смиренное.

Лёнька хотел со мной расстаться.8 марта мы встретились. Он подарил мне цветы и бабочку и сказал, что все еще хочет прекратить наши отношения. Конечно, он говорил это словами. А глазами - другое. Не глазами - делами. Он не уходил. Он слушал, как я убеждала (без слез и обид) дать нам испытательный срок - 1 месяц, за который будет понятно, сможем ли мы без негатива. Без ссор и обид. А потом все равно собрался уходить.

Я сказала: ну пока. А потом снова побежала за ним. Он сказал: я никогда к тебе не вернусь, потому что ты не даешь мне уйти. А я стала говорить, чтобы он вернулся в последний раз. Я дура? Да? Нет. Не дура. Я безнравственная? Беспринципная? Нет. Я просто достигаю свих целей. Разными методами.

Мне не нравится такой метод достижения желаемого - через унижение. Но пока я не видела другого. Хотя я и не чувствовала унижение. Я шла к тому, во что верила. Я верю в наши отношения и в нашу любовь. Всё ещё. Несмотря на всё, что было. И поэтому я шла за ним. 

В этот раз я победила. Я рассказала ему, чем и как он хорош. Что он умеет слушать и поддерживать так, как больше ни один мужик не умеет. Все они пытаются предлагать мне варианты решения. А он просто понимает. Так, как он меня не понимает никто. И не принимает моих особенностей так, как он. Мне нравятся его принципы и цели в жизни. И я очень хочу помогать ему достигать их. Всё это я говорила ему.

Все это я говорила в ответ на его сомнение, что если я перестану страдать из-за него и снова стану самодостаточной,  он станет мне не нужен, и я его брошу. Сомнение такого рода мы уже проходили с Юркой Александровым. Он боялся, что я его брошу. Поэтому держал дистанцию. Тогда он сказал, что если бы я сказала, что он для меня ценен. Он сам, а не его действия и блага, творимые для меня, то мы жили бы долго и счастливо... Правда, мне не нужна была долгая и счастливая жизнь с Юркой. 

А Лёнька мне нужен... Хотя сложно сейчас говорить, что он мне правда нужен. Любить его приятно - это да. А нужности... Не знаю, подумаю об этом завтра.

Так вот, 8 марта, под солнышком и над текущим снегом он сказал мне "Хорошо". Я запрыгала от восторга. Мы обнялись и долго стояли в обнимку на дороге. Потом он сказал, что мне пора домой - а то розы заморожу - и что вечером еще увидимся.

Что-то перемкнулось в моей голове. Лёнька остался. Я знала, что ему без меня будет тяжело. И рада, что у него нашлись силы продолжить. Я рада, что победила. Я рада, что спасла от разрыва наш союз. 

Уверенность и тихая радость сейчас во мне. И появляется цинизм. Которого не было долго. Друг попал в больницу, а я иронизирую. 

2 мысли, твердо осевшие в голове:
1. Я путала "люблю" и "хочу". Я выдавала "хочу" за "люблю" и этим оправдывала свои требования и претензии к Лёньке. А Лёнька не путал эти слова с самого начала. 
2. Лёньке и мне нужен покой в отношениях.  Чтобы развивать другие сферы своей жизни. Потому что когда мы ссоримся 2 -3 дня уходит на обиды, 2-3 дня на перемирие. Потом 2-3 славных дня, и снова ссоры. У Лёньки нет времени подумать о своем профессиональном и личностном развитии. 

Это всё так понятно... И как я могла этого раньше не понимать.

Ну и всё время после 8 марта у нас с Лёнькой все ок. Он звонит мне чаще, чем раньше. Добр и внимателен. Кстати, и секс стал каким-то обновленным, непосредственным. В общем, все хорошо. И мне хорошо. 

...Лёнька вернул мне открытку, которую я когда-то ему дарила: "ключ от сердца - и я дарю его тебе". 8 марта он сказал, что ему больше это не нужно. Я забрала. Он месяц будет лежать на видном месте. А потом, если Лёнька сам не захочет забрать его 8 апреля, я спрячу его. Далеко и надолго. Потом ему придется отвоевывать обратно этот ключ ;)

Да... Кажется я люблю его.

6 марта 2005 года
Сейчас буду рассказывать такие вещи, за которые стыдно будет перед некоторыми людьми, которые читают дневник. И перед собой, когда прочитаю его через несколько лет. Но всё же расскажу. Потому что такой яркий момент лучше всего пусть покоится в циферках. В компе и сети. 

Мы с Лёнькой снова поругались. Вчера всё было прекрасно. Добрые, милые отношения, очень близкое общение... Просто кайф. Я чувствовала, что правда понимаю его, люблю и он отвечает мне тем же. 

Сегодня мы пошли кататься на лыжах. Я упала в снег и долго не вставала. Дурачилась. Капризничала. В конечном итоге встала сама. И Лёник замолчал. Мы сняли лыжи через некоторое время и пошли относить их в гараж. Лёнька шел сзади, я попыталась пойти с ним рядом, он сказал: иди вперед, потом взял свои лыжи в другую руку, подошел ко мне и приобнял. А потом отказался провожать меня домой и общаться со мной. В этот свободный день. Как выяснилось - за то, что я не вставала долго из снега.

Он ушел. Я ушла. Но потом взяла телефон и стала ему звонить и говорить, что он не прав.  А потом пришла к нему домой. А он сказал: Если ты придешь сейчас ко мне домой - можешь считать наши отношения законченными. Я пришла. Он собрался и пошел из ома. И я за ним стала бежать. Я шла за ним, а он отмахивался от меня.  

Я за ним бежала, а он убегал. Я снимала шапку с него и била по голове пластиковой бутылкой. Он отнимал шапку и выбросил мою бутылку. Он шел так, чтобы я не отстала. Побежит и остановится: хорошо знает мои ресурсы. Потом я остановилась - он ушел в лес. Но вернулся, сказав: Я испугался, что ты пойдешь к моей маме и будешь её беспокоить. Я, конечно, и не думала об этом, но раз работает...

Я пошла от него, а он за мной. Догнал, остановил и спросил, что ему надо сделать, чтобы я не ходила к его маме. Я сказала, что меня надо успокоить. Он меня успокоил. Правда хорошо успокоил. Отвел на маршрутку, посадил в неё. У меня остались его очки. Он плохо видит и линзы сейчас не носит... 

И все время говорил, чем для нас будет лучше - расстаться. И что раз я пришла к нему домой - то мы расстанемся. Потому что он хочет чувствовать себя в безопасности дома. 

Ну вот. Верочка - моя хорошая подружка - говорит, что это не конец. Потому что всё было как всегда. По одному сценарию. Он позлится - и придет мириться. И подарок на 8 марта не подарит, и потом просто придет или позвонит и скажет: давай встретимся, и я скажу давай. И мы встретимся. Так всё и будет. Это Верка так сказала.

А я... А я хочу, чтобы Верка оказалась права. Конечно, я очень хочу его внимания в День 8 марта. И не знаю, как я переживу этот день без Него. Но я верю, в то, что он снова со мной будет. Зачем я так? Не знаю... Он нужен мне. Он пока мне нужен. Чтобы чувствовать себя слабой. Чтобы чувствовать его жестким... Если это проявления наших гендерных особенностей - пусть это...

Я люблю его.

Лёнька, я люблю тебя!

28 февраля 2005 года
У меня опять началось ЭТО. 

Сегодня полная луна. Её не видно, но я знаю. Я её чувствую. Она сидит у меня в груди огромным пульсирующим комком, желающим вырваться наружу. И нет покоя от неё. И нет спасения. Хотя, наверное, есть возможность получать от неё пользу, но я пока этому не научилась. 

Есть ощущение, что это огромная разрушающая сила. И если её не освободить наружу, она разрушит все изнутри. Пробежаться, помахать топориком или заняться жестким сексом до боли - вот картинки, находящие отзыв внутри, когда я чувствую эту пульсацию.

Сердце колотится и выскакивает из груди. И я бегу из дома. Зову с собой Лёньку, но он не идет. Он этого не чувствует. Он этого не понимает. Бегу подальше - в лес. Падаю поглубже - в снег и разрываюсь рыданиями. Хотя это даже не плач. Это вой. Настоящий вой. Хоть луны не видно, но я чувствую её и вою со всхлипываниями.

Это великолепный миг единения с природой. Я и она. И все равно, что вокруг. Звуки ветра заглушает мой вой, перед глазами только мутное небо, к лицу прикасается снег и пахнет зимой. Ничего лишнего. Только я - и она. Луна. Нет мыслей о Лёньке, нет рабочих проблем. Есть только мы - в безмерном взаимодействии. 

И когда ЭТО вырывается наружу, наступает абсолютный покой. 

Я вижу легкие снежинки, мирно летящие с неба, огни домов, светящие в темноте, прохожих, торопливо шагающих домой, слышу снег, скрипящий под ногами. И мне спокойно. И вижу девушку, усталую и одинокую, опустившую плечи и медленно идущую домой. Это я. Мне хорошо? Не знаю. Нет оценок вообще. Ни хорошо, ни плохо.

Я отделила себя от Лёника. Теперь то, что чувствую я - только моё. Снова моё. Мне не надо с ним делиться. Не надо рассказывать ему и просить о помощи. Я снова одна и сама. От этого грусть-тоска берет. Нет обиды на него - я понимаю его хорошо. Нет жалости к себе - я сильная и справлюсь сама без посторонней помощи. Есть смертная тоска по мечте быть любимой. По мечте быть любимой не только успешной, доброй и веселой. По мечте быть любимой любой: злой и несчастной, плачущей и воющей на луну. Я хочу быть нужной всякой. 

И так сладко казалось, что я нужна Лёнику такой... И смертная тоска заедает, когда я снова чувствую своё одиночество. Не то, чтобы мне плохо с этим одиночеством... Просто оно - противоположность моей мечте. А это страшно грустно отказываться от сказки. 

Очень хочется снова поверить, что Лёньке я нужна всякая. Взбалмошная, капризная, сварливая, немного жадная, плачущая... Что я могу для этого сделать? подружки говорят - перестать нуждаться в нём. Я чувствую, что это правильно. И пока не могу это сделать. Не могу не хотеть звонить ему, видеть его, гулять с ним. Я правда нуждаюсь в нём. Хотя первый шаг - отделение - уже сделан. Теперь - дело времени - перестать нуждаться.

И, знаете, при этом я люблю его. Он говорит, что устал и мне не хочется его беспокоить. Он рассказывает о трудностях на работе и мне очень хочется ему помочь, и я верю в него. Я ни на минуту не сомневаюсь, что у него все получится. Что у него все будет хорошо. Что он добьется успеха. Мне хочется быть с ним. Мы провели с ним чудесную неделю вместе, когда не было моих родителей. Мы не ссорились. Нам было хорошо. 

Леночка.